Суть Всемогущая — Время. Ч. 2. 2

Исследования и моделирования физиологического времени

«Я прекрасно знаю, что такое время, пока не думаю об этом, но стоит задуматься — и вот я уже не знаю, что такое время». Августин Аврелий.

Именно собственное время, задаваемое физиологическими событиями необходимо учитывать при анализе процессов переработки информации в нервной системе … Владимирский Б. М.

«Время, переживаемое нашим земным человечеством, есть время перехода от одной эволюции, в которой развивался интеллект, к эволюции духовности, когда дух начнет преобладать над интеллектом», — Е. И. Рерих.

Есть русская интеллигенция.

Вы думали — нет? Есть!

Не масса индифферентная,

А совесть страны и честь.

Есть в Рихтере и Аверинцеве Земских врачей черты — постольку интеллигенция, поскольку они честны.

«Нет пороков в твоем отечестве».

Не уважаю лесть.

Есть пороки в моем отечестве, зато и пророки есть.

Такие, как, вне коррозии, ноздрёй петербуржской ведет,

Николай Александрович Козырев — небесный интеллигент.

Он не замечает карманников.

Явился он в мир стереть второй закон термодинамики и с ним тепловую смерть.

Когда он читает лекции над кафедрой, бритый весь, — он истой интеллигенции указующий в небо перст.

Воюет с извечной дурью, для подвига рождена, отечественная литература — отечественная война.

Какое призвание лестное — служить ей, отдавши честь:

«Есть русская интеллигенция!

Есть!" (А. Вознесенский).

Краткая автобиография Козырева. Родился в Петербурге, в 1928 г. окончил Ленинградский ун-т. Работал в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта, в пединституте им. М. Н. Покровского, с 1931 — в Пулковской обсерватории.

В ноябре 1936 г. арестован вместе с другими сотрудниками Пулковской обсерватории, а в мае 1937 г. судим и приговорен «к 10 годам тюремного заключения с поражением в политических правах на 5 лет, с конфискацией всего, лично ему принадлежащего имущества».

Из Пулковских астрономов живым остался только один Козырев. В декабре 1946 г. ходатайство Шайна Г. А. о досрочно-условном освобождении Н. А. Козырева из заключения было удовлетворено. В 1958 года полностью реабилитирован. Умер в 1983 году. В, данный момент ведется разработка полной версии официального сайта, по адресу: timashev.ru/Kozyrev/

Я, так думая, что после отсидки интеллигентом он себя никак не (считал) являлся по «определению», а вот интеллектуалом он был «безусловно». В современном интернете трактовку интеллигенции можно моделировать как ментальный вирус, который поражает живой организм (нацию), что может привести к физической гибели этого организма. И, главное, не смешивайте интеллектуальность и интеллигентность!

«Интеллектуал и интеллигент — две большие разницы. Интеллигент — это типа вора в законе: ему работать западло, он «размышлениями живет ««. Давайте посмотрим статистику зарплат интеллигентов, смотрите что они «тварят».

Солдат-срочник -2 000 рублей в месяц,

рядовой контрактник 17 400 рублей в месяц,

средняя зарплата учителей 17 600 рублей в месяц,

молодым научным сотрудником платят примерно 18 — 20 000 рублей месяц,

средняя зарплата врача по 23 000 рубля в месяц,

заработок специалиста по биологии приблизительно 27 000 рублей месяц,

младший сержант подразделения получает 33 365 рублей в месяц,

российский академик физик получает около 38 000 рублей в месяц,

старшина командир взвода получает 50 800 рублей в месяц,

лейтенант получает 58 500 рублей в месяц,

капитан получает 66 000 рублей в месяц,

подполковник получает 78 600 рублей в месяц,

полковник получает 94 700 рублей в месяц,

генерал-майор получает 100 000 рублей месяц,

генерал-лейтенант получает 137 400 рублей в месяц,

Наиль Мухитов помощник секретаря совета безопасности получает 2 317 000 рублей в месяц,

Игорь Левитин помощник президента получает 2 508 000 рублей в месяц,

Артур Муравьев полпред президента в совете федерации получает 2 775 000 рублей в месяц,

Николай Патрушев секретарь совета безопасности получает 2 800 000 рублей в месяц,

Сергей Кириенко первый заместитель главы администрации президента получает 5 125 000 рублей в месяц,

Антон Силуанов министр финансов получает 7 950 000 рублей в месяц,

Денис Мантуров министр промышленности и торговли получает 10 783 000 рублей в месяц,

Дмитрий Савельев сенатор от исполнительной власти Тульской области получается 13 583 000 рублей в месяц,

Борис Невзоров сенатора с исполнительной власти Камчатского края получает 14 500 000 рублей в месяц,

Виталий Богданов сенатор от исполнительной власти Курской области получается 18 575 000 рублей в месяц,

Александр Бабаков сенатор от законодательной власти Тамбовской области получает 26 500 000 рублей в месяц,

Владислав Резник фракция Единая Россия получает 26 950 000 рублей в месяц,

Юрий Трутнев заместитель председателя правительства полпред президента в Дальневосточном округе получает 29 741 000 рублей месяц,

Леонид Симановский фракция Единая Россия получает 31 433 000 рублей в месяц,

Михаил Абызов министр по делам открытого правительства получает 43 408 000 рублей в месяц,

Григорий Аникеев фракция Единая Россия получает 43 966 000 рублей в месяц,

Лев Кузнецов министр по делам Северного Кавказа получает 48 516 000 рублей в месяц,

Николай Борцов фракция Единая Россия получает 50 391 000 рублей в месяц,

Андрей Палкин фракция Единая Россия получает 56 616 000 рублей в месяц,

самый высокооплачиваемый чиновник получает 222 500 000 рублей в месяц и зовут его Валерий Пономарев сенатор от законодательной власти Камчатского края.

Оно понятно откуда у нас официальная средняя зарплата по России 36 000 рублей кто-то получает две тысячи рублей в месяц, а кто-то двести двадцать два миллиона рублей в месяц в среднем если всех сложить до поделить, то на, то и выйдет 36 000 рублей как-то так.

А сколько каждый день уходит за «кордон», ты бы со стула упал. Уходят бабки многочисленными потоками, часть уходит на содержание внешнего управления, часть воруют, часть как бы честные деньги и не видать этому «конца и края» и т. п.

Интеллект — это средство познания Бога, как он существует в себе, превосходя всякое бытие и небытие. В зрелой схоластике (Альберт Великий и Фома Аквинский) господствовало утверждение: Бог — это всеобщий деятельный разум, интеллект — разум ограниченный, образ Бога в душе.

При этом истинная деятельность разума не может противоречить вере. Именно в этот период вводится четкое различие между разумом (intellectus) и рассудком (ratio) — как главной и вспомогательной способностями мышления, которое затем пройдет через всю философию Нового времени. «Слово интеллект (разум) применимо к непосредственному проникновению в истину, слово же рассудок — к исследованию и рассуждению» (Фома Аквинский).

В подобном делении можно увидеть осознание недостаточности формально-логических рассуждений для постижения диалектических истин, тем более что Бог выше всяких противоречий. Некоторые схоласты склонялись к принижению роли интеллекта, утверждая, что мы не можем познавать Бога только разумом, для этого необходимо откровение (Дунс Скот).

Орган созерцания (contemplatio) Бога есть интеллигенция. К аналогичным выводам приходят и мистики (Бернар Клервоский, Гуго Сен-Викторский). Отсюда и иное решение одной из основных философских проблем — соотношения воли и интеллекта. Если Аквинат подчинял волю интеллекту, то Дунс Скот и Оккам подчинили интеллект воле.

К чему это все, а к тому что интеллект — это необыкновенно мощная «штука» из которого одним афоризмом можно себя увековечить, спасти страну (Россию) и себя в том числе. К примеру, Путин 7 июня 2018-го в ходе прямой линии сообщил:

«На мой взгляд, каждый человек рождается с верой в Бога, в душе. Уже рождается с этим. Только разные люди в разное время и при разных обстоятельствах начинают это понимать. Во всяком случае, скажем, во время Великой Отечественной войны, когда даже самые заядлые и отъявленные атеисты вставали в окопе и шли в атаку, уверен, что каждый из них думал о Боге. Поэтому вот есть люди, которые понимают это без всяких экстремальных ситуаций, но уж точно, когда человек попадает в какую-то экстремальную ситуацию, почти каждый думает об этом».

Гениально! Я, бы добавил еще «Каждый человек рождается с верой в Бога, в душе. Уже рождается с этим без (без привязки к какой-либо) Религии. Вот вам первый постулат Мировоззрения и Идеологии. Ну, а за Мораль взять хотя бы для начала взаимодействия уголовного закона и гражданского права. И все это надо прописать в Конституции. Вот я «маханул». Шутка…

Нет сколько же будет воевать Россия, идет гражданская война с Украиной и идеологическая война 22 федеративных республик.

Прощай, немытая Краина,

Страна, где правит бал злодей,

Страна пожарищ, вони, дыма,

Страна рабов, воров, *лядей. (Лермонтов).

Страна нищает, разворовывается, производства ликвидированы, граждане страны влачат жалкое существование, а ВВП-то растёт! А, ВВП-то — это фактически траты государства. А вот мы с вами, учителя, врачи — слишком малый процент от ВВП, при огромных вложениях, чтобы нас всех обеспечить, отдача как для статистики, так и для «роста ВВП" — ну просто НИКАКАЯ.

Так что мы просто не нужны этому правительству. Им нужны холопы, природные ресурсы и армия, которая бы их всех, небожителей защищала. В 91-м вам уже сказали «оставь надежду всяк сюда входящий».

Астрономические опыты Козырева

Фрагменты из книги А. Н. Строгонова «Время есть тело», начало в статье «Суть Всемогущая — Время. Ч. 2.1» от 30.05.2018 г. (Быстро можно посмотреть на странице «Все статьи».

Их много, они разнообразны. Многие из них не опыты, наблюдения. Человек обращал свой взор в небо, к звездам, испытывая необходимость, ту, что нельзя обойти. Наблюдал солнечные и лунные затмения, отдельные звезды, планеты — Солнце, Луну, Венеру, Юпитер, его спутники: прикидывал в работе разные свои датчики, стремясь найти наиболее выразительный, который показывал бы изменение плотности времени в разных состояниях объектов.

Повторим несколько положений Козырева, имея в виду прежде всего плотность времени. Эффект воздействия времени на вещество за секунду может служить мерой количества времени в этой единице, то есть его плотности. Плотность времени в данном месте пространства зависит от процессов, происходящих в окрестностях этого места. Процессы, в которых идет возрастание энтропии, увеличивают плотность времени, и они, следовательно, излучают время.

Значит, плотность времени увеличивается при потере веществом организации. Уже из этого обстоятельства можно заключить, что время несет в себе (уносит) организацию, которая может быть передана другому веществу — датчику, вблизи таких процессов повышается, например, упорядоченность кристаллической решетки, и поэтому в частности, должна возрастать электропроводность резистора (с положительным температурным коэффициентом).

С помощью такого резистора, введенного в мостик Уитстона, и оказалось возможным проводить астрономические наблюдения посредством времени, плотность которого увеличена процессами, происходящими на космических объектах. Опыты показали, что законы геометрической оптики и, в частности, закон отражения справедливы и для времени (за исключением закона преломления, считает Козырев, поскольку он зависит от скорости).

Поэтому оказалось возможным проводить эти астрономические наблюдения с помощью обычных телескопов-рефлекторов. В фокальной плоскости телескопа располагалась цель с зеркальными щечками, на которых было видно изображение звезды. Сразу же за щелью находился рабочий резистор, введенный в мостик Уитстона.

Изменение электропроводности рабочего резистора вызывало нарушение равновесия моста, которое регистрировалось гальванометром. Отмечу несколько результатов астрономических наблюдений Козырева, затем перейду к двум центральным, имея в виду принципы причинной механики.

Положение Козырева о разном знаке эффекта от процессов, увеличивающих и уменьшающих плотность времени, прежде всего от необратимых процессов, то есть результаты, полученные в условиях простых земных систем, подтвердились, конечно, и на космических объектах.

Наиболее четко это различие было зафиксировано при неоднократных наблюдениях лунных затмений: датчики не регистрируют эффекты от процесса, уменьшающего плотность времени (остывание лунной поверхности), но фиксируют эффект процесса, увеличивающего плотность времени (разогрев лунной поверхности).

Интересны наблюдения над центрами звездных скоплений (Туманность Андромеды, шарового скопления М2 в Водолее, скопления М13 в Геркулесе; - где происходит резкое уменьшение плотности времени. Другими словами, в районах центров звездных скоплений происходит втягивание плотности времени.

Сильно излучают время сверхплотные объекты, такие, как белые карлики. Планеты земной группы излучают время не регулярно; по-видимому, говорит Козырев, в зависимости от происходящих на них тектонических и других процессов. Достаточно регулярные наблюдения, например, Венеры и Луны показали эффекты, сильно зависящие от времени наблюдения.

Решающие наблюдения Солнца, регистрировавшиеся на вибрационных весах, были произведены в Пулкове, во время пяти солнечных затмений 1961, 1966, 1971, 1975 и 1976 годов. В условиях обсерватории было еще более затруднительно, конечно, следить за изменением частоты вибраций, необходимых для получения каждой данной ступени утяжеления груза.

Поэтому при неизменной и строго контролируемой частоте, наблюдалась сама величина утяжеления груза (от изменения состояния объекта — Солнца). Измерения 1971 года, например, производились на двух частотах, вызывавших эффекты первой и второй ступени, изменение которых убедительно показало уменьшение плотности времени в ходе солнечного затмения: другими словами, Солнце излучает не только свет, но и время.

Примерно такой же по резкости скачок уменьшения плотности наблюдается в Пулкове в феврале — марте (эффект также измерялся на вибрационных весах) — с точностью до минуты совпадающий с моментом истинного заката Солнца (без учета рефракций). Середина зимы была выбрана из-за более простых атмосферных и геофизических условий на этой широте в это время.

И этот, и сходные эффекты получались не только на вибрационных весах, но и на обычных рычажных весах, необходимый дополнительный поток причинности в которых осуществлялся распространением тепла по коромыслу весов. Изменение плотности времени из-за действия процессов на Солнце оказалось одного порядка с действием на близком расстоянии лабораторных процессов (хотя эффективность процессов, по-видимому, зависит от их индивидуальных свойств); при грубой оценке все же можно принять, что эффективность пропорциональна их мощности.

Расчеты показывают, что процессы на Солнце при мощности в 1033 эрг/сек дают одинаковый результат с лабораторными процессами мощностью несколько ватт с расстояния порядка 10 см, при условии расчета, что действие через время убывает обратно пропорционально квадрату расстояния. Однако, имея в виду принципы причинной механики, главный результат астрономических наблюдений Козырева связан с установлением мгновенности установления Времени.

Если хотите, теоретические установки Козырева, по действительности ощущения, которые торопливо называют интуицией (как если бы Карделию рассматривать через стекло Дамы с камелиями) — так или иначе Козырев еще в начале семидесятых годов не уклоняющимися печатными фразами указывал, что Время не распространяется, а пребывает здесь, как и там, то есть его «распространение» мгновенно;

Козырев придавал большое значение факту опытного, экспериментального установления мгновенности «распространения»; говоря точно, не «распространения», а установления Времени здесь, как и там. Козырев указывал, что опытное обнаружение факта мгновенности установления времени было бы вторым, после обнаружения дополнительного эффекта хода времени, вторым решающим доказательством правильности общей теории времени.

Мгновенность передачи действия (момента действия) возможна только через время, и доказать это могут только астрономические наблюдения. Астрономические наблюдения, проведенные в 1977 году, показали, что датчик эффекта Козырева (мостик Уитстона) фиксирует истинное (то есть расчетное), а не видимое (то есть световое) положение объекта. Ибо мы видим на небе объекты, которых там давно нет, а от их истинного положения (то есть расчетного) свет их состояния до нас еще не дошел.

Этот факт Козырева, долгое время не укладывавшийся в сознании, в конце концов нашел себе общественную дорогу, когда Козырев предложил на основе факта мгновенности новый метод определения параллаксов звезд, отталкиваясь от измерения разности между истинным и видимым положением звезды.

В конце концов, метод был опубликован и, по крайней мере, формально признан, ибо расчеты Козырева совпали с данными тригонометрических параллаксов, то есть полученных обычными методами. Соответствующие наблюдения для установления истинного положения звезды были выполнены осенью 1977 года на 50-дм рефлекторе Крымской астрофизической обсерватории (масштаб 8п [пикс?] в мм).

Человеческое осмысление факта мгновенности установления времени происходило и будет происходить мучительно. К этому факту, как к некоей фокальной точке, сходятся картины мира слишком разных национальных, культурных, логических подходов, разных религий и искусства, ее теории прозы.

К нему, к факту мгновенности установления времени, можно идти и через ощущения, и через логику, и через образ, и через веру — этот факт — он сам, как лакмусовая бумажка (пусть оба простят меня за это сопоставление), он, сам по себе, показывает, кто куда идет, откуда пришел, кто ты, он сам видит, где коротко и где узко.

Не различие подхода, но различие своего собственного состояния демонстрирует и Козырев после 1977 года, который с удивительной даже для Козырева убежденностью проницательности и предвидевший и установивший мгновенность установления времени, однако сам Козырев в условиях складывавшейся теории Времени демонстрирует в известном смысле нежелание идти на дальнейшее выявление углубляющихся связей между фактом мгновенности и уже сложившимися установлениями теории времени.

Скажу сразу, и это, конечно, очень хорошо понимал Козырев, что между ними, между фактом мгновенности и уже сложившимися установлениями теории времени, нет никаких, не то что глубоких, даже поверхностных противоречий, но, конечно, требуется некоторая, но глубокая работа для их сосвязызания. Я понятно говорю? Сейчас здесь достаточно сказать, что, опустив руку в реку, ты прикоснулся к телу всей реки.

Совершенно неожиданным для периода мыслей 1977 года оказалось, что резистор реагирует не только на истинное положение звезды, но и тогда, когда на щели оказывается ее видимое изображение. Сразу же было показано, что это обстоятельство не связано со светом, проникающим через щель на резистор.

Действительно, это действие видимого изображения звезды сохранилось и тогда, когда большое зеркало телескопа было закрыто крышкой из дюраля толщиной около 2 мм. При этом несколько ослаблялся и сам эффект, но в той же степени, как ослаблялось и действие истинного положения звезды, если и в этом случае зеркало телескопа прикрыть дюралевой крышкой.

Кроме того, при повороте щели на 90°, когда при наблюдениях в меридиане получалось ее горизонтальное расположение, стало очевидным, что на резистор действует не световое изображение, смещенное в этом случае рефракцией, а то положение, которое занимала бы звезда при отсутствии атмосферы. Значит, и этот эффект вызван воздействием через время; значит, время передается вместе со светом; теперь мы можем сказать, — как бы «залипая» со светом в вещной материальности мира, в световом эфире.

Таким образом, время может распространяться и со скоростью света; была установлена третья скорость распространения времени. Но только в 1979 году Козырев сформулировал данные (опубликованы в 1983 году), которые были удивительны даже для причинной механики облика 1977 года и наблюдались в два периода: сначала весной, затем осенью 1978 года.

Смутно повинуясь смутному предчувствию, как во сне, Козырев рассчитал будущее положение звезды посимметричному, по отношению к прошлому, положению светового конуса (то есть где ее настоящее было посередине между прошлым и будущим положением), навели телескоп, и Козырев пошел смотреть показания гальванометра (самописца тогда еще не было),

Козырев в шести случаях (шесть объектов) наводил телескоп на три положения объекта (прошлое, настоящее, будущее) и во всех шести случаях получал действие на резистор. Особенно выразительны результаты с тремя положениями Туманности Андромеды (М 31) и шарового скопления М 2 в Водолее. Зрительный зал Того, кто все видит.

Реальность видения потока Времени многое означает для вещного мира зрения. Реальное движение его материального тела означает, прежде остального, что прошлое существует в точности так же, как будущее, — наряду с настоящим. Ибо мы смотрим этот кинофильм из разнообразных моментов, но для каждого из моментов прошлого нет, а будущего также нет, ибо оно не наступило — кинофильм же реален в своем присутствии каждого кадра, рассматриваемого разным видением здесь, как и там.

Хочу сказать, что скручиваемая лента этого кинофильма в «бабину Господа Бога» столь же реальна, как и та, которая раскручивается нам навстречу. Конечно, надо отдавать, себе отчет, что кинофильм зрения значительно отличается от кинофильма видения — от кинофильма момента настоящего.

То есть шлейф момента сегодняшнего дня чрезвычайно растянут в реальном, вещном мире. Одни вещи существуют десять дней — их век короток; век деревьев, вспомним европейские дубы, может быть растянут на тысячелетие. Удивительно, сказал бы такой последовательный человек, как Августин Август, удивительно — вы не хотите признать возможность живого воображения уходить вместе с течением реки времени и приходить вместе с ним.

Причинная механика Козырева тем и привлекает внимание поэзии, что впервые «субъективные» переживания человека усилиями этой механики встают в ряд «реальных» фактов. Здесь все надо брать в кавычки, и одновременно их везде надо снимать, ибо для поэта почти религиозная вера в реальность своих переживаний всегда была неоспоримой.

Поэт всегда знает, что хронологическая секунда его жизни очень разнится по плотности, и всегда рассказывал нам об этом. Сегодня оказалось, что реальность поэтического видения равна реальности вещного мира зрения — хронологическая секунда имеет разную окраску интенсивности, — разную плотность.

В точности так обстоит дело с наблюдениями Козырева над прошлым (световым), настоящим (истинным) и будущим положением звезды. «Перемещаясь по оси времени, мы только сталкиваемся с событиями в своем настоящем», сказал Козырев.

Но в таком деле есть лишь достоверное знание — или нет достоверного знания. Доказать же слепому, какого цвета молоко, невозможно. Конечно, все не так просто, и корпорация незрячих много что придумала — я же думаю, все это подпорки. Прости меня, но в этом деле есть лишь достоверное знание — то есть видение. Предположения никуда не ведут.

Открытие Лобачевского не евклидовой геометрии показало, что реальность геометрии, то есть соответствие ее со свойствами нашего мира можно установить только наблюдением и опытом, — твои же собственные слова, — а не логическим заключением; но у самого Лобачевского грандиозность этой задачи вызвала, по-видимому, шок, и он пошел на попятный.

Логика мертва, когда она выходит за пределы обеспечивающего ее чувства, — за пределы ее же собственного магического круга чувственного видения. Мертва природа ума, вечно живо пламя чувства. Будущее уже существует в том смысле, что оно реально существует там — и его можно наблюдать благодаря дальнодействию (мгновенности) из положения настоящего; ибо благодаря мгновенности событие существует здесь, как и там.

Условием наблюдения Козыревым будущего положения звезды является симметричность его положений прошлого и будущего по отношению к его истинному положению. Другими словами, расстояние от истинного положения до прошлого (светового) равно расстоянию от истинного положения до будущего (также расчетного), что обусловлено,

по Козыреву, участием светового конуса в передаче времени из прошлого положения (случай «залипания» времени вместе со светом) и его возвращение, если хотите, направление от Земли к орбите звезды луча наблюдения к ее будущему положению также в расчете со скоростью света — то есть точки будущего и прошлого симметричны истинной точке настоящего, где эти равные расстояния равны скорости прохождения света от звезды до Земли и обратно.

Недостаточно хорошо понимаю физический смысл этих объяснений Козырева, но не думаю, что сейчас имеет это расхождение серьезный смысл. Гораздо существеннее то, что, принимая (благодаря мгновенности) сигнал из будущего в настоящем (на тех же условиях солидарности случая «залипания» и мгновенности),

при новых выявленных условиях физического воздействия (взаимодействия), должны признать по крайней мере возможность будущим влиять на настоящее, а значит, и на прошлое по той же причине мгновенности: — событие происходит здесь, как и там; весь кинофильм благодаря мгновенности воплощен в наличии момента. Момента, — то есть мгновенности.

Три скорости. Момент

Ни одно капитальное положение Козырева не претерпит изменения во все последующее время. Речь может идти о форме выражения, или, точнее, о фигурах выражения. И речь идет о движении. Одно корректирующее сопоставление мы произвели — Время не есть энергия.

В гораздо большей степени время есть сила. Но сам Козырев нередко применял свое наиболее точное (именно потому, что оно нейтральное) применял свое официальное выражение «активные свойства времени». Козырев увидел еще одну скорость распространения времени — мгновенную.

Момент

Поэзия всегда знала о мгновенности. В древней притче пророк облетает всю вселенную; вернувшись, он видит, что вода из кувшина, который он уронил перед путешествием, еще продолжает выливаться. Между тем существует длительность — реальное событие. Люди, конечно, давно нащупали это противоречие.

Первым и увидел, и попытался жить с этим противоречием древний буддизм. Буддизм свел это противоречие к понятию момента. Скорее всего, независимо от древнего Востока вторым, и почти в том же изложении мыслей нащупал это же противоречие Августин Август и опять свел его к понятию момента — слово в слово.

Третьим был Леонардо. Леонардо ввел понятие момента, — слово в слово, изложив уже сложившиеся представления картины противоречия, — Леонардо ввел понятие момента в свою сложную и, наверно, правдивую картину бесконечного. Для такого человека не имеет значения, знал он или не знал хотя бы об Августине Августе; скорее всего знал, не мог не знать, вот упомянул ли он его хотя бы где бы то ни было? Или считал, что у знаний такого рода нет, не должно быть имени.

Но и в этом, вещном мире не существует забвения, как нет здесь и тайны сокрытого, ибо Мир един. Изложу понятие момента так, как его изложил Августин, хотя все изложения у всех троих очень похожи. Дело в том, как поступить с выводом. Люди произносят слова «прошлое, настоящее, будущее», — говорит Августин Август, не задумываясь о том, что они говорят.

Ведь прошлого уже нет; будущее еще не наступило. Существует настоящее. Возьми отрезок длительности в сто лет, — говорит Августин. Пятьдесят лет уже было; пятьдесят лет еще не наступило; в настоящем есть тот год, который сейчас. Но год этот имеет длительность — год. Тогда возьми один сегодняшний день. Полгода уже нет; полгода тоже нет — они еще не наступили.

Есть настоящее -сегодняшний день. Но день этот имеет длительность — день. Тогда возьмите один час. Полдня еще не наступило; полдня уже нет; есть только один час — настоящее. Но час этот имеет длительность — час. Тогда возьми одну минуту: полчаса уже прошло; полчаса еще не наступило, их нет; осталась одна эта минута — настоящее.

Но минута имеет длительность — минута. Тогда возьмите одну секунду. Полминуты уже прошло; полминуты еще не наступило — их нет; есть настоящее — одна секунда. Начиная с этого момента, разные, даже очень последовательные люди начинают испытывать разные ощущения. Леонардо пошел до конца и пришел к математической точке.

Буддизм, насколько я ощущаю, понятие момента соединил с поэзией; по крайней мере он так должен был поступить; поэты всегда знали о существовании момента. Августин, насколько его понял в хорошем синодальном переводе, также остановился на понятии момента, я бы сказал, как некоей «чуточной» длительности, чтобы сохранить ощущение хоть какой-то реальности жизни. Все трое были правы.

Козырев, я бы сказал, не очень заботился о сведении концов с концами: он видел некую крупную правильность — в крупных узлах; - их побочные связи, сведение концов с концами, имея в виду, по крайней, мере его печатное наследие, не затрагивали его в условиях очень большого дефицита внимания при еще большем дефиците времени, забот, денег, быта и условий.

И это одна из самых привлекательных черт его учения — Козырев не занимался ожёстчиванием. Он был велик и в наивности. Козырев ощущал и декларировал мгновенность распространения времени и показал это опытами. И вот теперь надо убрать из обихода слово «распространение» из «обихода» новой, еще более глубокой иерархической ступени бытия; ступени, где Вечность.

Время, как некая сущность, не распространяется; оно пребывает и присутствует; любое событие здесь есть, одновременно, и событием там; у времени, как у некоей сущности на еще более глубоких горизонтах бытия нет длительности. Время существует и пребывает; и с этого ощущения вся Вселенная есть Единая математическая точка.

Об этом ощущении не так трудно рассказать, ибо мир един, а значит, туда, в мир видения из мира зрения, есть тропинка. Сравнительно недавно, глядя на свою любимую таксу, понял, что означает выражение — стремительный бег. У нее бег поражающей стремительности, люди оборачиваются на улице и долго смотрят, нередко с удивлением, вслед ее бегу.

Ведь она в силу сложения своего тела, бежит неизбежно медленнее, чем большинство собак. И, однако ее бег настолько стремителен, что привлекает внимание, а если зрячий, то залюбуешься. Ибо у нее удивительно живое воображение. И она уже давно там, впереди, и вот теперь, о досада, о преодоление, надо переместить туда же свое тело — скорее! Скорее!

Она бежит вслед за своим мгновенным воображением. Скорее! Итак, будет во всех случаях. Живое воображение отделяется от тела и летит впереди тела — мы, люди, конечно же, считываем это событие разделения — оно производит удивительно стремительное впечатление — человек воочию стремится преодолеть некую грубую материальность.

И, конечно, все великие бегуны обладают этой возможностью разделения — иначе не побежишь стремительно. Можно вернуться на оставленную дорогу. Воочию мы имеем не меньше двух скоростей распространения времени; и, вероятнее всего, больше, чем три скорости распространения времени.

Каждая из этих скоростей определена своим иерархическим уровнем пребывания материальности бытия. Уровень грубой материальности, где пребывает перенос градиента плотности времени в условиях вещного мира. Скорость Сг глубокого течения тела времени — через разрыв от вещного мира.

Распространение времени со скоростью света, «залипание» на уровне пребывания светового эфира. Сегодня мы слишком мало знаем для того, чтобы хотя бы приблизительно заменить эти беспомощные фразы на достоверное знание связей — то есть формулировок.

Одно несомненно: существует различие в скоростях; которое надо рассматривать как различие в скоростях прохождения различных сред; или если хотите, как различие в скоростях преодоления различных иерархических уровней материальности мира. В этом наборе различных скоростей капитальное место, конечно, принадлежит скорости С2.

Напомню, что ее выражение рассматривается Козыревым как 350 км/сек; то есть некая постоянная — 350 км/сек при возможно переменном множителе [альфа] - 1,2,3,4. В этом случае сама скорость С2 вне переменного множителя, выступает в качестве некоей реперной постоянной; она рассказывает нам о существовании какого-то постоянного «средового» кирпичика — кварка мироздания, ответственного за каждый раз одинаковый кварк причинно-следственного перехода — скорости С2 Козырева в 350 км/сек.

Мы видим, как бы кусочек радуги Вселенной, где каждый цвет и определяет и определен различием вскорости прохождения (преодоления) различных уровней сущего. То есть различием в длительности. Ибо любая длительность определена существованием материального тела — среды, которую она и преодолевает.

Но помимо длительности, то есть Времени, есть Вечность; то есть момент, то есть мгновенность. Здесь все дело в реальности этого соотношения — времени, как длительности средового тела, и существования еще одного нечто — Вечности, как сущности времени, где и пребывает мгновенность, то есть момент.

Дополнительное осложнение заключается в том, что средовое тело времени как бы составное, оно состоит из разных уровней материальности; отсюда и возникает радуга скоростей их преодоления, за телом которой, за телом радуги, очень напоминая картину реальной радуги, существует свет видения, то есть вечность, который здесь, свет, на более грубых уровнях сущего и образует радугу, где разная скорость разного «цвета» есть свидетельство своего уровня.

Мы глядим через Время в Вечность. Каково будет впечатление со взгляда из Вечности? Есть ли скорость охвата предмета у взгляда? Мы глядим на предмет сразу — одним охватом — в этом смысле у нас нет скорости распространения охвата взглядом — есть глаз.

Подобное глазастое пространство представляет собой Вечность — сущность времени. Событие здесь существует одновременно во всяком там. Опуская свою руку в реку, мы одновременно прикасаемся ко всей реке, ко всей воде реки, она течет, и, вынув руку, ты упустил момент частички бытия только поэт знает; если ты его прожил как поэт — ты прикоснулся к вечности — через момент ощущения прожитого, которое течет.

И, по отношению к моменту прожитого, прошлого нет, будущее не наступило, и одновременно — все в тебе, и ты во всех, в моменте Вечности. Со взгляда из вечности настоящее иллюзорно — как во сне.Как и есть в действительности. Поэты всегда знали, они обладают способностью «остановить» бег времени.

Кавычки надо ставить потому, что они не останавливают его бега, они сквозь его тело обращаются к его сущности — Вечности, — по отношению к которой само течение времени иллюзорно — фантомно. И в этом смысле скорость С2 Козырева есть скорость перехода от вечности ко времени, ибо это есть, конечно, скорость перехода от причины к следствию, где причина, конечно, Вечность, а Время — ее следствие: скорость переноса над бездной, где Вечность.

И тогда можно думать, почти не отрываясь от достоверного знания, что скорость Сг есть скорость перехода с уровня Вечности — к уровню Времени — от причины к следствию, то есть скорость перехода от мгновенности (как причины) к течению (как следствию) — скорость перехода над бездной момента.

Любой процесс, то есть любая длительность, всегда имеющая причину, втягивает, поглощает время, нуждаясь в нем не меньше, чем для переноса своего действия, и выделяет время, достигнув следствия в ее неиссякаемое тело; нуждаясь и питая ее помощь для переноса материального нечто через бездну момента, где глазастое пространство мгновенности, то есть вечности.

Ибо мгновенность есть Вечность. И тогда, не меняя направления взгляда, но изменив его выражение, мы увидим, что скорость Сг Козырева есть рассказ о страданиях причины при прохождении материальности мира. А у радуги Времени, как и должно, должно быть семь сфер — семь сред. Правильные мысли умеют перекликаться. Никто не захотел понять теорию цвета Гёте.

Между тем все, что Гете захотел сказать, Гете сказал. Два ключевых положения Гете сводятся к двум фразам. «Свет пребывает в глазу. Глаз образуется на свету для света, дабы внутренний свет выступил навстречу внешнему». «Цвет есть страдание света». Но и Гете лишь толковый наследник: «Свет покоится в глазу». Платон. Почти дословно Платона перефразировал Августин Август.

Если мы начали цитировать Гете, умоляю, послушайте еще несколько фраз замечательного человека. …внутренний свет выступил навстречу внешнему. При этом мы вспоминаем древнюю ионийскую школу (Анаксимандра; А.С.), которая так многозначительно всегда повторяла: только подобным познается подобное; а также слова одного древнего философа (Плотина: А.С.), которые мы передаем в немецких рифмах следующим образом:

«Будь несолнечным наш глаз,

Кто бы солнцем любовался.

Не живи дух божий в нас,

Кто б божественным пленялся."

Перевод В. А. Жуковского.

Два потока двойной спирали

Снова попробую скомпоновать несколько выводов библии причинной механики под неким новым углом зрения.

Итак, у времени существуют активные свойства.

Вопрос о возможности перевода «активных свойств времени» в ранг энергии в известном смысле не обсуждается Козыревым, поскольку он, Козырев, именно так и смотрит: время — носитель энергии, хотя — необходимо отметить, — Козырев предпочитает говорить «активные свойства времени», но, одновременно, нередко говорит об «энергии времени».

Мой комментарий уже известен: время — субстанция более высокого ранга, там нет «энергии», а есть «время» по ряду «сила — энергия — время (вне импульса)». В этом смысле нейтральное определение «активные свойства» лучше термина «энергия», хотя, конечно, нейтральное определение сугубо недостаточно.

Вопрос «вне импульса» не так прост. Уже факт переноса временем момента вращения является таким событием, которое заставляет с осторожностью смотреть на утверждение Козырева — «вне импульса».

Второе: ход Времени — то есть направленность времени — есть движение гигантского потока. Само движение есть импульс; поток причинности, двигающийся по звеньям причинно-следственного диполя, факт выявления дополнительных сил Козырева за счет внесения внешней (дополнительной) причины, выявление Козыревым отличий физических свойств причины от физических свойств следствия или, что-то же, отличие прошлого от будущего, — все, в своей совокупности хотя и не позволяет дать времени ранг импульса, но позволяет дать времени ранг момента импульса.

Вопрос стоит так: либо поток хода времени является нейтральным носителем событий, помощь которого заключается лишь в том, что он позволяет событиям совершиться, перенося своим потоком действие причины; - либо время участвует, как Праматерь, в сложении причины причин и обладает направленным влиянием на события.

Текст моей работы и подводит ко второму выводу, но его решение вне моего достоверного знания. Смутное ощущение в том, в чем было всегда достоинство хорошей работы — ощущение ясной целесообразности мира — лишь кажущееся ощущение: оно есть результат сложения безликих, то есть отвлеченных сил.

Итак, — активные свойства. Самым общим таким свойством обладает сама направленность времени, или ход времени; кроме хода времени существует плотность времени, которая определяет степень активности времени. В этом случае не является лишней аналогия со светом, где свет обладает своей разной интенсивностью.

В результате время, как физическая реальность, благодаря факту направленности, или ходу времени не только открывает возможности для развития процессов, но и оказывает воздействие, выявляемое различием в его активности (плотности времени), — оказывает воздействие на состояние вещества.

Вот именно в этом месте изложения — о воздействии на состояние вещества — и требуется новое изложение как будто уже логически увязанных фактов. Характер изменения плотности времени, которое сопровождает два разных типа процессов, идущих с поглощением и с выделением плотности времени, — характер этого изменения заставляет говорить об «излучении» и о «поглощении» плотности времени.

Термины «излучение» и «поглощение» оправданы в первую очередь характером передачи воздействия на вещество-детектор. Иными словами, наблюдается некое векторное свойство, соответствующее градиенту плотности, которое можно трактовать как излучение (или поглощение) времени.

Но наличие градиента плотности или, говоря иначе, наличие некоей конечной скорости распространения этой плотности, как бы противоречит главному принципу мгновенности «распространения» среды времени. Постарался показать, что это противоречие кажущееся, — в том смысле, что, существуя на поверхности явления, оно не противоречиво солидарно с принципом мгновенности при более пристальном рассмотрении.

Ибо существует столь же капитальный факт иерархии вещественного мира, или если хотите, как бы модификаций «тонкого и нежного» по все более грубым уровням и где уже на ближайшем уровне — по отношению к уровню дальнодействия — происходит глубокое и замедленное преодоление (как бы «залипание») в глубокой материальности мира (в условиях, где и само «тонкое и нежное», конечно, также материально, — на пределе воображения).

Этот трудный пассаж, где слов больше, чем мыслей, необходим для того, чтобы более осторожно подходить к словам «излучение» и «поглощение» по отношению к плотности времени. Вполне реальные, как некие наблюдаемые явления отклонения и притягивания стрелки крутильных весов, они становятся не менее реальными, но по-иному рассматриваемые, как явления, влияющие на состояние самого вещества, из которого сделаны крутильные весы и их грузы короткого и длинного плеча — в условиях переноса момента вращения.

Вот с этими не оговорками, но особенностями мы и должны пока — сегодня — рассматривать факты излучения и поглощения процессами и телами плотности времени. В общем случае существования хода времени — время втягивается там, где находится причина, и выделяется там, где расположено следствие.

В соответствии с этим, опять же в общем случае, происходит разрежение времени в окрестностях причины и уплотнение плотности времени в окрестностях следствия; другими словами, осуществляется пространственное течение времени через звенья процесса (эквивалентным понятием Козырева, повторю, есть поток причинности).

Такого рода пространственное течение времени происходит во всяком процессе, но особенно выпукло оно выявляется в необратимом процессе. Следует сделать одно отступление. Мы убедились, что слово «причина» выступает в системе взглядов Козырева отнюдь не как иррациональный, если хотите, отнюдь не как литературно-символический термин.

Вместе с тем, относимое к сравнительно простым механическим системам понятие «причина», как и понятие «следствие», в козыревском изложении продолжает оставаться в несколько странном для обычного восприятия, как бы изолированном от остального мира положении. Конечно, это сделано намеренно, поскольку изучался новый принцип, который кладется в основание нового мировоззрения.

Другими словами, до нынешнего времени, до Козырева, мы никогда не придавали слову «причина» какого бы то ни было собственного смысла — собственного смысла к понятию, как к некоему изолированному событию; и система Ньютона, и система современной теоретической физики, каждая со своей точки зрения, смотрела на понятие «причина» больше всего как на слово, которое не имеет реального веса в самом явлении причины; и тот и то отказались рассматривать самостоятельность явления причины.

Слова Козырева «физические свойства причины», которые есть следствие нового мировоззрения, еще и потому, кажутся изолированными, то есть странными по отношению к миру — еще и потому странны, что прикладываются к простым механическим системам.

Но они, эти слова, и само слово «причина» уже не кажутся столь странными, то есть изолированными от живого мира, когда взятые из живого мира, они вновь прикладываются к живому миру, то есть к чуду; к чуду, куда входят с новым мировоззрением, разработанным на простых механических системах (ибо простые механические системы рассматриваются как элементарные звенья всего мироздания).

Ведь уже слово «сила» классической механики, как бы мы пристально ни вглядывались в него, или, вернее, именно тогда, когда мы начинаем все более пристально вглядываться в него — ведь слово «сила» почти что эквивалентно слову «чудо». Именно это и понимал Ньютон, отказавшись от анализа своего центрального положения.

Ведь как только мы переходим в по-настоящему сложный мир, где слову «причина» отвечают такие реальные чудеса, как зерно, семя, а слову «следствие» соответствует такое чудо, как само растение и его увядание, то есть тогда, когда мы нагружаем слово «причина» соответствующим ему качеством, — как только мы придаем причине — любой,

а это всегда чудо, ибо это всегда сила, а всякая сила всегда чудо, что и понимал Ньютон, — как только мы переводим «причину» в более осязаемый обычном воображением ранг «чуда» — то есть как только мы нагружаем это слово соответствующим его рангу качеством — как в случае с семенем и растением — отпадают и сомнения в особом качестве причины, отличающие ее от особых качеств следствия — по рангу причинно-следственного диполя.

Вернемся к излучению и поглощению плотности времени. Процесс излучения времени сопровождается поглощением тепла из окружающего пространства; при этом происходит потеря организации в том теле, которое излучает время, поглощая теплоту. Такими процессами являются разогрев тела, растворение веществ, испарение жидкостей, таяние льда, электролиз.

Рассматривая время как нечто, несущее жизненное начало, Козырев указывает на организацию, как на то качество, которое в первую очередь переносится временем (плотностью времени). Действительно, во всех перечисленных случаях потеря организации сопровождается излучением времени.

Специальные опыты (о них была речь) показали, что в ходе такого рода процессов (излучающих плотность времени) у находящихся в окрестностях процесса веществ упорядочивается их структура (повышается, в частности, упорядоченность кристаллической решетки; поэтому, в частности, возрастает электропроводность резистора с положительным температурным коэффициентом.

Надо полагать, вслед за Козыревым, что утерянная из-за идущего процесса организованность системы уносится временем; и эта организация может быть передана другой системе. В свою очередь, процесс поглощения времени сопровождается выделением тепла в окружающее пространство. К таким процессам относится остывание тел, замерзание воды, конденсация пара. Эти процессы сопровождаются упрочиванием организации тех тел, которые поглощают время.

Рассматривая энтропию как процесс диссипации (обесценивания) энергии, — как такой процесс, который ведет к смерти и в общем случае сопровождается потерей тепла, следует сказать, что те процессы, в которых идет увеличение энтропии, сопровождаются поглощением плотности времени; и этот взаимно встречный процесс хорошо согласуется с тем общим положением Козырева, что время несет жизненное начало.

Об этом приходится говорить потому, что сам Козырев, отождествляя потерю организации с процессом, ведущим к увеличению энтропии, приходит к противоречию с собственным утверждением о росте энтропии, что хорошо видно на примере разогрева тел, — в противовес остыванию тела; в последнем случае организация растет, но энтропия системы тоже растет.

Ошибка заключается в отождествлении организации с жизненным началом, ибо, конечно, далеко не всякая организация благо то есть далеко не всякая организация есть жизнь. Кусок льда, эквивалент энтропии, — конечно же, организованнее воды, носительницы жизни. Нельзя формально, говоря словами самого Козырева, отождествлять понятия, сходные лишь по фигуре. Сказанное можно продемонстрировать на примере живой природы — растений, которые много раз служили объектами опытов Козырева.

Весеннее растение поглощает время. Осеннее растение излучает время. И если сама смерть есть остывание, в чем и заложен глубокий смысл природы, то поглощение времени, которое сопровождает остывание, и есть тот акт природы, которым она противоборствует смерти.

Наделив Время жизнеутверждающим началом, — в условиях всепроникновения и всеприсутствия Времени как направленного гигантского потока, Козырев исключил смерть из событий, подвластных и обязанных все тому же времени. Такого рода поступок нельзя назвать ошибкой; но он, этот поступок, безусловно свидетельствует о сужении поля анализа — поля рассмотрения природы.

В этом случае приходит на ум аналогия с исключением пространства из козыревской картины рассмотрения мира; в этом согласном исключении есть несомненное сходство — и есть несомненный резон, в правильном смысле облегчающий работу. Время несет старение; можно сказать, несколько иначе: время несет ожёстчивание, и в этом смысле начало организации есть конец системы.

Организация тела при этом лишь только твердеет, то есть приобретает все более организованную холодную мертвенность. Конечно, вы можете исключить слово «организация» из этого нового угла рассмотрения Времени Козырева, но тогда будет как бы две «организации» (живая и мертвая), — но этого Козырев не делает, об этом не упоминает, и, естественно, это иной разговор.

Но так или иначе, существует обыденное, жизненное наблюдение — время несет старение; и есть утверждение Козырева, выведенное из тех же жизненных наблюдений, подтвержденных опытами, что время несет жизненное начало. Процесс излучения времени и процесс поглощения времени, осуществляя связь между, казалось бы, изолированными и разобщенными телами и процессами природы — вот это взаимодействие процессов через среду времени — через среду направленного потока и есть свидетельство активного участия времени в событиях мира.

А первое из первых свидетельств есть сама направленность, рассказывающая о своих свойствах через выявление дополнительных (козыревских) сил. В последнем, предсмертном тексте Козырева существует одно положение, которое не могло туда попасть вне раздумий — имею в виду трудные условия создания и работы, и текста этой работы: новое положение Козырева неслучайно и попало в текст неслучайно.

Слова Козырева в цитате: «Время непрерывным потоком входит в наш мир и если оно обладает активными свойствами, то будет единственным явлением природы, идущим против хода всех событий. Действительно, к настоящему все приходит от прошлого, и только время входит от будущего в настоящее».

Но мы знаем и хорошо усвоили из предыдущих работ Козырева, что направленность гигантского потока времени, ход времени из настоящего устремлен в будущее, где и обретают следствия причин, уходящих в прошлое. Этот гигантский направленный поток и является носителем всех совершающих событий — процессов.

У нас были ощущения, что существует противоток встречной направленности — из будущего, где и находятся причины настоящего, но то было ощущение, идущее вразрез с основным, генеральным ходом Козырева. Я прервал цитату Козырева, продолжу ее до ее логического завершения: «Обычный ход процессов ведет к возрастанию энтропии системы.

Поэтому обратное действие активных свойств времени должно вносить в Мир жизненное начало, противодействующее обычной тенденции разрушения и смерти". Оставим пока вопрос об отношениях энтропии и жизненного начала, ибо нам нужно разобраться теперь в высказанной возможности, хотя и в неявной форме, — о возможности существования противотока «обычному ходу процессов», — где слова «обычный ход процессов» нельзя понимать иначе, как ссылку на «обычный» ход времени.

Козырев не обратил внимания на то обстоятельство, что в случае противотока времени идущее из будущего будет нести момент вращения обратного направления, чем «обычный ход процессов». Мы знаем, что установление правого вращения для обычного хода времени в продолжении работ Козырева претерпело инверсию, ибо он (вопрос) был неясен, и первоначально Н.А. считал направлением вращения левое, для «обычного хода времени».

Существующее здесь некое затруднение не кажется случайным. Идеологически как бы такое же затруднение было бы со степенью убывания градиента плотности времени с расстоянием (обратно пропорционально квадрату расстояния, или в обычной степени убывания) ослабляется действие градиента плотности времени; то есть ясность пришла тогда, когда нашелся правильный угол зрения.

Существование двух потоков противотоком

Немедленно вслед за этим утверждением выявляются вопросы, ответы на которые либо проблематичны, либо отсутствуют. Попробую высказаться от более определенного к менее определенному.

Один поток «обычного» хода времени направлен из прошлого в будущее и обладает левым вращением, то есть тем направлением вращения, которым обладают планеты, считая «верх» за тем полюсом, откуда и кажется вращение происходящим против часовой стрелки. Носитель есть.

Вопрос в том, что является носимым. Ответ в первом подходе кажется определенным. Носимым, или конечным, куда стремится носимое, есть смерть.Необычно трудным, трудным даже в рамках трудных определений новой механики, есть определение этого, конечного результата; определение должно объединять, как минимум, механический и термодинамический подходы в рамках причинной механики.

Постарался показать, что дело не в организации, говоря правильнее, дело в нечто помимо организации. Говоря наиболее полно: смерть есть потеря. Новые определения энтропии, сводящиеся к тому, что энтропия есть потеря информации, не есть определение, ибо это называние.

Второй, встречный поток идет из будущего в прошлое и обладает правым вращением. Носитель есть. Носимое есть жизненное начало; энтелехия древних греков.

Рассмотрим несколько следствий. Очевидно, что для потока правого вращения, или, говоря иначе, с точки зрения потока правого вращения будущее впереди, прошлое сзади, ибо условие причинности, самое общее условие мира сохраняется. Другими словами, поток правого вращения стремится вперед, от причины к следствию, туда, где у него будущее.

Поскольку оба кинофильма как правого вращения, так и левого вращения идут противотоком, то, естественно, прошлое кинофильма левого вращения будет будущим для кинофильма правого вращения, ибо ни для одного, ни для другого не существует какого-либо иерархического преимущества.

Таким образом, в каждом элементарном причинно-следственном звене — над бездной момента — осуществляется противотоком два движения: одно «туда», другое, противотоком, «оттуда». Носимое обоих движений разное. Все дело в том, как и чем осуществляется обмен. Для меня, помимо смутного ощущения, очевидным признаком такого обмена служат те два условия обращения, описанием которых были закончены экспериментальные установления Козырева.

Явлениям, вещам приходится метаться «оттуда» — «туда», когда к ним прикладывают то плюс, то минус внешнего воздействия, — одно обращение условий; явлениям, вещам приходится метаться также в условиях причинно-следственного обращения, когда на место следствия встает причина или, если хотите, когда следствие превращается в причину, (или, что-то же, прошлое в будущее).

Как в первом случае, так и во втором случае явления, вещи вынуждены в своем возбужденном состоянии обращаться то «туда», то «обратно» в поисках равновесия, или, что-то же, устойчивости, или, что-то же, помощи. Итак, смутная очевидность заключается в условиях обмена нечто, что осуществляется между противостоящими причинно-следственными элементарными звеньями, один левого вращения и своего хода времени, другой правого вращения и своего хода времени противотоком.

Итак, обмен. Однако, то есть очень быстро, на этом заканчиваются мои достоверные ощущения, обрезающие анализ, и в силу вступают обстоятельства. В сложившихся условиях такими обстоятельствами первого плана служит сама история сложения представлений Козырева.

Ибо существует дорога Козырева.

Козырев шел, устанавливая и вновь ощупывая.

У этого Колумба заведомо не было карты.

Таким скрытым, ощупываемым явлением и был вопрос о двух ходах времени, который (вопрос) каким-то образом, все время перекликался с другим вопросом о двух противоположно направленных силах, вызванных ходом времени. В этих условиях новый вопрос о направлении вращений то ли вправо, то ли влево лишь усугублял трудность анализа.

Только в своей последней работе Козырев с достаточной определенностью высказался — сразу возникает встречный вопрос — о чем и в какой форме это высказывание Козырева. Не повторяя вновь всех цитат Козырева, подведу их итог. Но этот итог подвести трудно, ибо он, итог, — для меня очевидно, — претерпел инверсию в ходе дороги исследования.

Основные работы по объему и хронологии: ход времени идет из прошлого в будущее, эффект дополнительных сил связан с ним, с рассматриваемым ходом времени. Существует явление плотности времени, которое с очевидностью связано с этим же потоком. Поток времени несет момент левого вращения.

Очень серьезный акцент всей работы Козырева связан с утверждением зеркальности изучаемого явления, однако главный тезис Козырева, что время несет жизненное начало, нигде не отдавалось зеркально отраженному миру. И, поскольку этот вопрос не обсуждался, то в очевидной форме все исследование построено таким образом, что изучается именно этот ход времени из прошлого в будущее.

Такому ходу событий соответствует еще одно разделение на хронологическую секунду (хронологическую канву) и собственно ход времени с его плотностью времени. Работы последних лет: существует обычный ход событий; этот ход событий сопровождается обычной тенденцией, ведущей к разрушению и смерти, к возрастанию энтропии системы.

Время, обладающее активными свойствами, является единственным явлением природы, идущим против хода всех событий; поэтому обратное действие активных свойств времени должно вносить в мир жизненное начало, противодействующее обычной тенденции разрушения и смерти.

Начиная с 1977 года, устанавливается правое вращение для хода времени, несущего активное начало. Такого рода новые итоговые установления самого Козырева, по-видимому, с достаточной определенностью хотят сказать о том, что обычному ходу соответствует только хронологическая канва событий (хронологическая секунда), как бы геометрические свойства времени, собственно же поток с активными свойствами идет навстречу из будущего.

К сожалению, никаких прямых установлений такого рода, как и любых комментариев самого Козырева о любых дальнейших соотношениях не последовало. Вместо, этого существует, как я постарался показать, довольно противоречивое объяснение собственных фактов и собственных объяснений о наличии двух ходов времени, где установление зеркального мира является, по-видимому, одним из наиболее резких таких противоречий.

Ведь мы можем противоток принимать за зеркальное отображение прямого потока; до 1977−1980 года в этом вопросе зеркальности не было особых противоречий; они усилились при нововведении резких диспропорций между носимыми явлениями в будущее и обратно — и неотмененной зеркальностью,

Итак: — Козырев видит один поток как бы обглоданным. Козырев отказывается его называть потоком, ибо тогда этому потоку надо давать статус хода и плотности времени, и тогда Козырев называет обглоданный поток «обычным ходом событий», отдавая ему лишь хронологическую секунду.

Имея в виду поступок Козырева с пространством, где Козырев живое явление отвел в положение мертвого представления, теперь можно говорить о методе Козырева (сознательном, бессознательном или полуосознанном, — роли здесь нет). Метод Козырева позволяет в предельных случаях ощущения и мысли вести анализ в правильном направлении, отводя в сторону слишком противоположное или как бы мешающее.

Но когда нож его анализа достигает требуемого, то, конечно, объяснение, то есть выстраивание представлений встречает большие дополнительные трудности, ибо такого рода метод может опираться только на ощущения; отсюда следует, что такого рода операции будут либо бессознательными, либо полуосознанными, и, следовательно, выстраивание общих представлений всегда будет смутным. Но это второстепенно по сравнению с качеством анализа сверхглубокого видения.

Обмен

Именно в такого рода вопросах либо существует достоверное знание, либо его нет; предположения никуда, не ведут.

Два потока несомненны.

1.Обычный ход событий — это прежде остального направленный поток времени. У этого потока времени есть ход времени с вытекающими основными особенностями козыревских сил: у этого потока времени есть плотность времени, то есть плотность потока, с вытекающими отсюда основными особенностями козыревского эффекта излучения и поглощения. Поток обычного хода событий несет момент левого вращения и несет события к увеличению энтропии.

2.Существует встречный поток, противотоком. Встречный поток имеет свой ход времени с вытекающими отсюда козыревскими особенностями дополнительных сил; имеет плотность времени с вытекающими особенностями излучения и поглощения. Встречный поток несет момент правого вращения и несет жизненное начало (энтелехию).

Слишком большая ясность, то есть всегда обсушенная точность, — тяжелая ошибка: здесь можно сказать — грех. Достоверное знание, сомкнутое со смутным ощущением, лишь позволяет подойти к объяснению. Не больше.

Достоверные опыты утверждают, что явления, вещи, вступая в возбужденное состояние, мечутся между двумя как бы началами, где эти начала выступают в виде плюса и минуса приложенного влияния, один путь обращения, и, одновременно, при обращении причины в следствие и наоборот — следствия в причину — второй путь обращения.

Ясное указание на как бы промежуточное положение вещей, явлений между двумя началами, где в качестве этих начал выступают встречные потоки, входящие навстречу друг в друга по принципу двойной спирали. Поскольку каждый есть носитель противоположного знака, то противоположное нейтрализуется, и мы имеем — по действительности — вместо четырех две дополнительные силы и ту плотность времени, что мы имеем.

И тогда вопрос двух организаций, как и вопрос двух разрушений, встает на свое место; ибо не всякая организация благо, а не всякое разрушение зло. И вот тогда отношения энтропии и энтелехии начнут выходить на дорогу достоверного опыта.

Причинная механика идет по дороге, где лежит знание, что такое жизнь, что такое смерть. Правильные мысли умеют перекликаться. Природе свойственны микро- и макропроцессы, если, конечно, живешь правдиво, природе свойственно строить микро- и макропроцессы по небольшому количеству своих исходных начал.

Так, называемые автоколебания Белоусова — одно из самых серьезных открытий Нового времени. Они имеют, конечно, отношение и к среде, о которой говорит Козырев. Обращает внимание установление Белоусова, что идущий фронт волны, встречая препятствие, которое (препятствие) может зарождаться, в том числе, в самой среде — идущий фронт волны, встречая препятствие, разрывается; при этом правая и левая часть волны,

установленные по отношению к направлению фронта движения, получают в местах соприкосновения с препятствием — в местах разрыва — момент вращения, где оно, вращение, обращено внутрь волны (это, естественно, волна уходит вперед, заворачиваясь вместо разрыва) и столь же естественно образуются два вихревых потока, идущих противотоком один навстречу другому, имеющих правое — левое, а левое — правое направление вращения.

Стоя на берегу моря вы видите именно эту картину образования идущих навстречу друг другу завихрений у любого большого [выступающего из воды камня]. Правильные мысли умеют перекликаться, поскольку в многообразии явлений жизни есть одна дорога — правильная.

Сейчас известно довольно много реакций типа Белоусова — Жаботинского, например, реакция Бриггса — Раушера.

Древний Восток давно нащупал эту дорогу; установил принцип встречного движения и установил принцип двойной спирали, и назвал эти начала: одно начало он назвал «инь», другое начало он назвал «янь». Хочу сказать, что набросать на этой бумаге ряд фраз в стиле Эмпедокла о двух началах, они у него завихрились, или еще более примелькавшихся фраз в стиле европеизированного Востока, или осовремененной библии с добром и злом

— можно было,

— но нельзя,

— сегодня;

сегодня есть причинная механика, которая входит в эту область тысячелетних знаний чувства уверенной достоверностью опытов о не менее чем механической связи не менее двух миров — с нашим вещным материальным миром.

«Хронос и часы»

(вопросы исследования и моделирования физиологического времени) Б. М. Владимирский.

«Хотя время по звездам мы отсчитываем в точности также, как там и тогда, то есть как отсчитывали его задолго до юрского странника, и хотя мы, в свою очередь, передадим этот счет самым далеким нашим потомкам, значение, вес и насыщенность земного времени не бывают одинаковы всегда и везде; у времени нет постоянной меры даже при всей халдейской объективности его измерения; шестьсот лет тогда и под тем небом представляли собой нечто иное, чем шестьсот лет в нашей поздней истории…» Т.Манн «Иосиф и его братья».

«В отличие от Ньютона и Шопенгауэра ваш предок не верил в единое абсолютное время. Он верил в бесконечный ряд времен, в развивающуюся ошеломляющую сеть расходящихся, сходящихся и параллельных времен. Эта сеть времен, которые сближались друг с другом, разветвлялись, обрывались или ничего не знали друг о друге в течение столетий, охватывает все возможности времени.» Хорхе Луис Борхес «Лабиринты».

Слова, вынесенные в заголовок, являются частью одного из тезисов доклада о хронотопе, сделанного А. А. Ухтомским в 1925 г.: «Камень преткновения: „время психологии“ и „время физики“. Хронос и часы. Именно физиологии предстоит спаять их воедино» (Ленинград, цит. по Аршавский, 1991).

А. А. Ухтомский был первым, кто после появления теории относительности, отчетливо осознал необходимость в новых подходах к оценке физиологического времени. Принципиальной особенностью такого времени является его зависимость от геометрии и функционального состояния физиологической подсистемы, для которой оно введено.

Сейчас уже наступило время, когда развитие и решение проблем физиологического времени должны внести принципиальные изменения в существующие представления о характере временной организации физиологических процессов. Речь идет о возможности использования концепции собственного времени применительно как к теоретическим построениям, так и к анализу экспериментальных данных, получаемых в ходе физиологических исследований и экспериментов.

Понятие времени является настолько фундаментальным для анализа и описания систем, что в парадигме современного естествознания вопрос «что есть время?» воспринимается как в ненаучный, а в лучшем случае, как наивный. В самом деле, время включено в динамику, в изучение движения, время является предметом особого рассмотрения специальной теории относительности.

И тем не менее, следует отметить, что в динамическом описании, будь то классическое или квантовое, время учитывается лишь весьма ограниченным образом — уравнения механики инвариантны относительно обращения времени. Это дало основание еще Даламберу и Лагранжу задолго до А. Эйнштейна и Г. Минковского отмечать, что время входит в динамику лишь как геометрический параметр и называть динамику четырехмерной геометрией.

Как бы то ни было, концепция времени, введенная в современную науку И. Ньютоном, стала настолько общепринятой, что о времени, как таковом, забыли, и именно это дало основание И. Пригожину, назвать его «забытым измерением» (Пригожин, 1985).

Итак, с одной стороны, время — понятие, лежащее в основе научных представлений о мире, а с другой стороны, время — конкретное понятие, с которым мы все время сталкиваемся, изучая, моделируя и прогнозируя динамические процессы различной природы. Например, анализ суммарной электрической активности мозга животных и человека — электроэнцефалограммы (ЭЭГ) — осуществляется по реализациям конечной длины от одного или нескольких отведений.

Исходным материалом для него служат ряды данных, полученные квантованием с заданным шагом исходного непрерывного процесса. Отсчеты берутся через равные промежутки времени, выражаемые в долях секунды. И практически все существующие методы анализа ЭЭГ и вытекающие из этого анализа содержательные интерпретации ориентированы на такой исходный материал.

Например, оценки спектрального состава позволяют обнаруживать наиболее выраженные ритмические составляющие с частотами 0.5−3, 4−7, 8−13, 15−35 кол/с. Но что значит единица измерения для этих ритмов? Поначалу такой вопрос кажется странным. В самом деле, разве эта единица (секунда) не связана с общепризнанным эталоном измерения времени? Но тогда возникает следующий вопрос: что такое сам этот эталон и откуда он взялся?

Эталон времени нужен только тогда, когда хотят сравнить поведение систем с различными характерными временами. Один из наиболее наглядных примеров этого — исследования, связанные с пребыванием людей в пещерах и лишение их в этих случаях астрономических и социальных задатчиков времени.

В таких ситуациях они начинают жить в своем времени и, продолжайся это достаточно долго, могли бы, в принципе, создать свою собственную историческую хронологию. Потребность в некоем эталоне в этом случае отсутствует. Она возникает только тогда, когда несколько подсистем объединяются в единую систему и вынуждены взаимодействовать.

Время было введено для того, чтобы следить за одновременностью событий, принадлежащим двум или более пространственно разделенным цепочкам событий. Однако неудобство указывать на наступление некоторого события путем ссылки на другое событие, а этого второго — ссылкой на третье и т. д., привело к введению стандартной последовательности событий путем привязки к угловому смещению выбранного небесного тела.

Так появилось в обиходе астрономическое время, повсеместность которого была подкреплена появлением разного рода часов. С момента появления на Земле Homo sapiens им были обнаружены некоторые перманентности, связанные с регулярными сменами времен года, дня и ночи, фаз Луны. По мере развития цивилизации было обнаружено, что указанные явления связаны с вращением Земли вокруг Солнца, вращением ее вокруг собственной оси и вращением Луны вокруг Земли.

В конечном счете, были введены такие астрономические единицы времени, как год, сутки, месяц и их производные — часы, минуты и т. д. Астрономическое время, наряду с пространственными координатами, получило статус независимой переменной, и с ее использованием были разработаны соответствующие законы механики.

И никаких (или почти никаких) вопросов не возникало, пока речь шла о движении физических тел, об использовании эталонов времени при создании и эксплуатации всякого рода машин и механизмов, об описании процессов в неживой природе и т. д.

Но когда речь заходит о процессах, протекающих в живых организмах, в частности, о поведении животных и человека, возникают большие сомнения относительно того, что астрономические единицы пригодны в качестве единиц измерения. Прежде всего, речь идет о результатах, полученных в обширных психологических исследованиях, где однозначно показано, что в зависимости от функционального состояния испытуемого, его субъективное время течет по-разному.

Таким образом, складывается впечатление, что для индивидуума время не является независимой переменной, а может зависеть от его состояния, т. е. выступать в роли и зависимой переменной. Аналогичная ситуация имеет место не только на психологическом, но и на физиологическом уровне. При передаче и преобразованиях сигналов в синоптических реле возможны разные изменения шкалы времени, связанные как с усилением адаптации, так и с приданием большей крутизны скорости нарастания входных сигналов.

Есть достаточно много фактов (Сомьен, 1975), показывающих, что синапсы, к которым приходит информация от афферентов первого порядка, обладают способностью трансформировать время, а это, в свою очередь, приводит к подчеркиванию или извлечению некоторых новых свойств входных данных. Таким образом, можно считать, что время в физиологических системах как «контекстно» зависимо, так и определяется функциональным состоянием.

Время (длительность) является одним из четырех измерений мира стимулов, действующих на живые организмы (три других — качество, интенсивность, протяженность), и на нынешнем этапе исследований нет никаких доводов «за», чтобы считать время одинаковым для всех сенсорных модальностей и связывать его с каким-то одним из органов чувств.

Сигналы из внешней среды, воспринимаемые посредством этих модальностей, например, искусственные измеряются в реальном астрономическом времени. В реальном времени должен быть и ответ живой системы. Но для этого должны существовать «часы» и какой-то способ, посредством которого длительность («дление» по А. Бергсону) минувшего события откладывается в памяти в закодированной форме (для ответа на вопрос «это длилось дольше, чем-то?).

Вызываемые из памяти события должны иметь возможность быть «проигранными» в соответствующей временной последовательности и с ощущением того, что они длятся столько же, что и первоначально. Любые часы состоят из автоколебательного устройства и счетного механизма.

Высказывались суждения о наличии осцилляторов в мозгу, якобы объясняющих чувство времени. Но относительно счетчиков нет никаких, даже спекулятивных рассуждений, а тем более фактов. Смена суток и времен года имеет, вероятно, отношение к чувству времени, но объяснить способность к оценке кратковременных периодов с ее помощью нельзя.

Никому еще не удалось показать, что в живых системах существуют механизмы, позволяющие измерять по абсолютной величине, а не сравнивать временные промежутки с точностью 0.01−1.0 мс. А это значит, что теории, предполагающие существование механизмов анализа сложных ритмов, базирующихся на измерении сверхмалых промежутков времени в физической шкале, остаются не больше, чем спекуляциями.

Например, для того, чтобы различить периоды тонов в 9 и 10 тысяч Гц, следующих друг за другом, мозг должен измерить временные интервалы, отличающиеся на 0.1 мс. Нет никаких сведений о наличии нервных механизмов, которые могли бы с такой точностью измерять последовательные события (временные интервалы).

Ощущение времени (для людей) включает в себя осознание не только длительности во времени, но также разницы между прошлым, настоящим и будущим. Психическое настоящее резко отличается от математически определяемого точечного момента, отделяющего прошлое от будущего и связанного с непрерывной переменной времени.

Традиционное же представление о времени состоит в его изоморфизме прямой линии. Настоящее существует при таком представлении в единственной точке, отделяющей прошлое от будущего. Настоящее возникает ниоткуда и исчезает в никуда. На самом же деле психическое настоящее может достигать 5 с, и если бы оно не обладало длительностью, то мы бы не смогли улавливать, например, мелодию, ориентироваться в одновременности двух и более событий, воспринимаемых органами чувств последовательно.

Несмотря на эти, казалось бы, очевидные факты и сейчас общепринятым в физиологических исследованиях в связи с использованием математического аппарата, разработанного в рамках классической механики, являются представления о настоящем моменте времени, как о точке на оси времени, т. е. о мгновении в буквальном смысле этого слова.

Это, конечно же, не соответствует существу реально протекающих физиологических, а тем более психических процессов. В самом деле, каждый физиологический акт является следствием некоторой причины, но вместе с тем обязательно существует довольно продолжительная стадия, когда причина и следствие сосуществуют вместе и в течение которой идет процесс активного воздействия следствия на причину.

И именно эта стадия является выражением «настоящего». То, как именно будет действовать причина и каким окажется следствие, а следовательно, длительность «настоящего» зависит не только от природы причины, но и от характера условий, при которых развертывается действие этой причины.

Кстати, сам факт порождения причиной следствия определенным образом меняет причину, что и приводит к возникновению систем с обратной связью и, в более общем случае, к самоорганизующимся системам. Используемая сейчас конструкция времени — это абсолютное время Ньютона, время, не поддающееся сенсуализации, не имеющее эмпирического эквивалента (т. е. абстрактная категория), для измерения которого существуют разнообразные часы.

Кстати, концепция времени Ньютона питает, в некотором смысле, астрологию, так как широко распространенная бытовая система измерения времени с помощью часов привела к тому, что все отрасли науки, оставив в стороне свою специфику, «признали», что все в этом мире определяется ритмами движения небесных тел или действием силы всемирного тяготения.

С другой стороны, общепризнанной является точка зрения на функционирование живых организмов, как на последовательность событий — функциональных квантов, таких как кванты элементарных физиологических процессов, кванты гомеостаза, кванты поведения. Любой из этих квантов, заканчиваясь определенным результатом и являясь функционально одним и тем же, может иметь разную длительность в обычно используемой шкале времени.

Следовательно, естественные элементы физиологических и поведенческих процессов не эквивалентны общепринятым метрическим единицам времени, а задают разнородный поток событий, определяющих собственное время того или иного процесса. Для анализа таких элементов более адекватным, по нашему мнению, является подход, сформулированный еще Г. Лейбницем в рамках его философской концепции.

В отличии от И. Ньютона, чьи взгляды на природу и сущность времени представляют развитие на современной ему научной основе взглядов Демокрита и Эпикура, представления о времени Г. Лейбница восходят к Аристотелю и приводят к понятию времени, как порядку сменяющих друг друга явлений или состояний тел, отражающему их причинно-следственную связь (Кузнецов, 1979). При этом длительность явления рассматривалась им как часть единой цепи событий, определяемой внутренними и внешними взаимодействиями.

Исходя из имеющихся фактов и теоретических обобщений сформировалось представление, что для описания специфики и структуры биологических процессов необходимо ввести понятие биологического (физиологического) времени (Уитроу, 1984). Введение этого понятия необходимо еще и потому, что в современной теоретической биологии (физиологии) одной из фундаментальных проблем, требующих своего разрешения, является проблема синтеза эволюционных и организационных (структурных) представлений об объектах исследования.

При этом требуется углубленное представление о времени, так как сами по себе эволюционные и структурные процессы различаются по масштабам времени, причем речь идет не о физическом времени, а о внутреннем времени биологических объектов, связанных с ритмикой их функционирования и развития.

Как показал И. Пригожин, понятие о внутреннем (собственном) времени вытекает из неустойчивости движения динамических систем вообще, и из неустойчивости процессов, протекающих в живых системах, в частности. Такое время, в принципе, можно измерить наручными часами или с помощью какого-либо динамического устройства, но оно в корне отличается от астрономического и имеет совершенно иной смысл, т. к. возникает из-за случайного поведения траекторий биологических процессов.

Изучение в физиологических исследованиях пространственно-временной организации функций, т. е. полномасштабное введение в рассмотрение еще одной координаты — времени — существеннейшим образом меняет актуальное пространство, описываемое другими координатами.

Известно, например, что стимулы воспринимаются лишь с того момента, когда возникает возбуждение в рецепторных центрах коры мозга (Фресс, 1978). В представляющем для нас интерес контексте обратим внимание на фактор расстояния рецепторов от коры для тактильного анализатора.

Два одновременных (физически) раздражения лба и бедра воспринимаются как последовательные. Одновременность восстанавливается, когда раздражения разнесены друг от друга (для человека — это 25−35 мс). Другой фактор — это характер и структура сенсорных рецепторов.

Рецепторные клетки разных органов чувств имеют разные латентные периоды. В зрительном анализаторе они больше, чем в слуховом и тактильном, которые, практически, не различаются между собой. Латентные периоды зависят от интенсивности стимула и инерционности рецептора.

Так, если одновременно освещать светом разной интенсивности две небольшие близкорасположенные светящиеся поверхности, то эти раздражения не будут восприниматься как одновременные. Возникает иллюзия движения от поверхности, более освещенной к поверхности менее освещенной.

Кажущееся движение возникает также если интервал между стимулами не превышает пороговой величины, различной для разных анализаторов (имеются в виду зрительный и тактильный). Способность животных оценивать весь четырехмерный континуум была продемонстрирована многочисленными работами по условным рефлексам: запаздывающим (отсроченным и следовым) и «на время», а также в экспериментах на дифференцировку длительностей.

Однако относительно природы «часового механизма» практически ничего не известно. Хотя для нейрофизиологических процессов можно предположить, что к этому механизму могут иметь отношение быстро адаптирующиеся «физические» нейроны.

Итак, в отличие от классического, при новом подходе собственных времен, а следовательно, дополнительных координат может быть много, вплоть до числа всех других координат, это означает с учетом множественности комбинаций времен, что может вводиться в рассмотрение не метрическое, но ранговое преобразование, т. е. в конечном счете, топологический подход.

Введение множества индивидуальных времен сталкивается с пределами объяснительных возможностей здравого смысла, сформировавшегося под влиянием представлений об абсолютном, независимом времени. Вероятно, придется перейти от наглядных к более сложным непредставимым моделям и вообще использовать множество различных моделей.

Следует также отметить, что традиционные методы анализа физиологических переменных малопригодны для интегральной оценки их временной структуры. Такая оценка не может ограничиваться каким-то одним ритмом или параметром. Она должна позволять проводить количественное описание всей совокупности ритмов (собственных времен) и связей между ними.

В математике используются различные масштабные преобразования времени для эффективного решения динамических задач. Идея разделения времени на «быстрое «и медленное» эквивалентна декомпозиции системы на две сравнительно простые подсистемы.

Для исходной системы мы можем не знать собственного времени, но для подсистем мы это можем, как правило, сделать. При этом известно, что собственные времена подсистем связаны между собой неким иерархическим соотношением и объединяя эти собственные времена, можно сконструировать собственное время всей системы в целом.

Однако для того, чтобы сделать понятие собственного времени конструктивным, т. е. пригодным для решения конкретных исследовательских задач необходимо ввести для него определение и соответствующую метрику. Существует точка зрения (Гибсон, 1988, Левич, 1986), что следует говорить не о времени, как таковом, а об изменениях, событиях, последовательностях событий.

Течение абсолютного времени лишено реальности для живых существ. Мы воспринимаем не время, а процессы, изменения, последовательности (имеется в виду несоциальное время, отсчитываемое по часам). Естественные элементы поведения (события) не следует путать с метрическими единицами времени.

Последние, по сути своей, условны и произвольны, а отдельно взятое событие представляет собой единое целое, а это совсем не то же самое, что единица измерения. Итак, реальностью, лежащей в основе такой абстракции, как время, является последовательность упорядоченных событий, которая не поддается изменению.

(В этом отличие временной упорядоченности от пространственной, для которой возможна перестановка составляющих ее элементов). На каждом уровне метрических длительностей существует определенная структура. При этом мелкие элементы встроены в более крупные, и это справедливо для всех без исключений событий, независимо от их природы.

Представление о последовательности событий, как исходном понятии для нового нетрадиционного понимания времени, дает надежду, что удастся установить соответствие между временем, описывающим механические движения, временем, связанным с процессами роста и развития живых систем и, наконец, эволюционным и историческим временем.

Оценку длительности следует отличать от ее измерения. Все измерительные средства основаны на оценке количества движения при условии, что это движение равномерное. Разнообразные ориентиры позволяют измерить точно любую длительность, независимо от того, переживается она или нет. Переживаемая длительность — это всегда длительность воспринимаемых изменений, которые, в свою очередь, зависят от характера ситуации, мотивации и биологического (в нашем случае функционального) состояния.

Исходя из всего вышесказанного, наиболее конструктивным и приспособленным для математического моделирования, по нашему мнению, может быть формулировка для определения понятия времени, комбинирующая формулировку Н. И. Лобачевского и идею Г. Александера (Вернадский, 1975) о том, что в качестве датчика времени следует использовать изменения свойств тела, а не его движение. При таком подходе определение понятия времени может звучать так: «Изменения свойств одного тела, принимаемое за известное для сравнения с другим, называется временем».

Следующий шаг, который надо сделать, это указать за изменениями каких признаков будет осуществляться контроль, и как преобразуются эти изменения в число, которое будет называться мерой времени. Формализация понятий, связанных со становлением и течением времени, должна позволить управлять масштабами собственных времен на разных уровнях иерархии физиологических систем, что в свою очередь, откроет новые подходы к решению ряда прикладных задач, связанных с управлением и коррекцией функционального состояния.

Для разных видов биоэлектрических сигналов, характеризующих течение колебательных физиологических процессов в качестве натуральной меры времени при решении разных задач мы используем единицу исчисления последовательностей локальных максимумов, локальных минимумов, тех и других вместе, переходов через ноль и т. д.

Естественно, что при этом возникают большие и малые меры собственных времен и что одни из них вложены в другие, и все они непостоянны в астрономической шкале времени. В принципе, для любого циклического процесса в качестве натуральной меры времени может быть принята единица исчисления последовательности повторяющихся «одинаковых» состояний процесса. Вопрос в том, какие два состояния следует считать одинаковыми.

При любом выборе надо считаться с возможностью того, «экспериментальный код» исследователя и «естественный код» процессов, протекающих в живом организме, могут принципиально различаться между собой. С математической точки зрения, если существует взаимно однозначное и взаимно непрерывное соответствие между двумя временами, то использование любого из них является вполне равноправным.

Если бы такое положение существовало для астрономического времени и интересующего нас времени конкретного физиологического процесса, то использование понятий, о которых шла речь выше, в лучшем случае дает возможность упростить описание за счет использования нелинейного соответствия (Левич, 1986).

Более отвечающим существу дела нам и позволяющим обнаружить такие закономерности, которые ускользают при описаниях с использованием астрономической шкалы, представляется использование такой модели времени, в которой, когда два или более события одинаковы в выбранном нами смысле, т. е. в состоянии процесса фактически отсутствуют изменения его собственное время останавливается, прекращает свой ход (Усманов и др., 1983).

Интересные перспективы использования такого представления о динамике собственного времени должны дать исследования процессов перехода ото сна к бодрствованию и наоборот, когда изменяется характер импульсной и суммарной биоэлектрической активности и что весьма вероятно, изменяется физиологическое время на уровне коры и таламуса.

Подводя некоторый итог вышесказанному в части, касающейся «хроноса», следует подчеркнуть, что исследование и моделирование физиологического времени, в конечном счете, должно быть направлено на становление новой, событийно-ориентированной биоритмологии.

В рамках такого направления внимание будет уделяться как физиологической сущности исследуемых процессов, чтобы определить, что является событием, так и собственно ритмическим закономерностям, безотносительно к их типу, частотному диапазону, функциональному уровню и т. д.

Новые представления о времени как о реальном явлении, как некоей характеристики, значения которой зависят от состояния процесса и движения наблюдателя, были развиты в работах Лоренца, А. Пуанкаре, Г. Минковского и А. Эйнштейна. На базе их релятивистских взглядов сформировались представления о собственных временах динамических систем.

Но применительно к физиологии по-прежнему актуальными остаются слова В. И. Вернадского: «Как для эпохи Ньютона, так и для нашей время вновь явилось объектом научного исследования. Теория относительности не предвидела этого следствия, ибо для нее время как время исчезло».

В самом деле, согласно реляционной концепции, время рассматривается как атрибут материи, не имеющий самостоятельного существования, а являющийся следствием свойств, присущих материальным системам, и результатом взаимодействий, возникающих между ними.

Однако есть и другая точка зрения, согласно которой: «Геометрическое представление о времени является недопустимо упрощенным. Действительно, для выводов специальной теории относительности необходимо считать, что ось времени iCt мира Г. Минковского равноценна трем пространственным координатным осям.

Пространство же может обладать не только геометрическими свойствами, но у него могут быть и физические свойства, которые мы называем силовыми полями. Поэтому совершенно естественно полагать, что и ось собственного времени iCt не всегда является пустой и что у времени могут быть физические свойства.

Благодаря этим свойствам время может воздействовать на физические системы, на вещество и становиться активным участником мироздания" (Козырев, 1982). Такие представления очень тесно переплетаются с представлениями А. А. Ухтомского о хронотопе как целостности, определяющей становление и развитие физиологических систем.

В том же, что касается физиологических «часов», следует искать гомеостатический механизм, поддерживающий постоянство их периода (естественно не в астрономических единицах) вне зависимости от условий окружающей среды. Вероятно, существует целая иерархическая система физиологических часов, синхронизованных между собой.

Внешними стимулами, приуроченными к тем или иным событиям, возможно изменить или даже разрушить эту синхронизацию, существенно изменив при этом функциональное состояние живого организма. При этом, по нашему мнению, не следует искать высший уровень такой иерархии на уровне новой коры в связи с тем, что как показано в многочисленных исследованиях, в ней происходят процессы, предшествующие восприятию и распознаванию стимулов.

Живите не в пространстве, а во времени, минутные деревья вам доверены,

владейте не лесами, а часами, живите под минутными домами,

и плечи вместо соболя кому-то закутайте в бесценную минуту.

Какое несимметричное время!

Последние минуты — короче, последняя разлука — длиннее…

Килограммы сыграют в коробочку.

Вы не страус, чтоб уткнуться в бренное.

Умирают — в пространстве.

Живут — во времени. (А. Вознесенский).

Источник: А. Н. Строгонов «Время есть тело»

«Научная мысль Кавказа», 1996, № 2. Б.М.Владимирский